Молчание и тишина, вещи далеко не однозначные. Но вот словари дешевые не делают различий. А я то чего беспокоюсь? Что копаюсь в словах, в нелепых символах. Объясню, вот это слово, silence, в данном случае silence, является в данный момент точкой нашего соприкосновения. Мы разделены временем. Выбор средств у меня не широк, что бы вылить себя в мир, да ещё и заполнить предполагаемые пустоты в твоем сознании. Тишина и молчание — бесценный дар, помог бы при личной встрече и не нам, но старым изведанным друзьям. Имеется среди приближенных младой юноша Саша (на период той истории, что поведать собираюсь, ему было 16 лет). Достойный, тактичный мэн. Сопровождал по мере возможности меня в походах по поселку. К ночи выдвинулись в кочегарку к Великому Володе. Присели чудно. Минут через сорок спрашиваю — Саша, у тебя там, что, проблемы с маманей? Хочешь, Володя даст тебе пульт дистационного управления мамой? — Мне бы подошло, что нибудь типа джойстика Володя тут же сунул руку в нагрудный карман и перебирая пальцами уточнил — Ясеневый? Дубовый? Резиновый? Пауза. Я ничего не знаю про Сашину маму и никогда о ней не говорили. Иметь пульт... Великая забота и ответственность. Оставить нельзя, воспользуются злоумышленники. Под подушку не положить, нажмешь не то случайно... Да, я б призадумался. И Саша призадумался. Володя подождал с минуту и не стал извлекать ничего из кармана. Часа в четыре утра Володя вышел подкинуть угля в котлы. — Ну, что, ломимся? — Саша ко мне. — Тебе, что, не прикольно с человеком поговорить? — расстроился я. — Как же сним говорить, если он всё время молчит? — подивился юноша. — Какое молчит, достойная такая у нас была беседа, тебе, что, не интересно было? — Два вы до утра молча сидели! Потряслись мы оба. Я и сейчас в уверенности, что мы живо болтали всю ночь.